В соответствии с планом Барбаросса 3-я танковая группа Германа Гота должна была
наступать из района Сувалки на Вильнюс и далее в направлении Витебска. Однако,
после того как 24 июня 1941 года ее дивизии заняли столицу Литвы и начали
сосредотачиваться западнее озера Нарочь для продолжения своего продвижения в
восточном направлении, из штаба группы армий "Центр" поступила радиограмма,
в которой сообщалось, что главнокомандующий сухопутными силами Вермахта
отклонил этот план и приказал повернуть танковые корпуса на юго-восток - к
Минску. Как сетовал в написанных после войны мемуарах Герман Гот, этот приказ
вызвал ошеломляющее впечатление в его штабе: вместо того, чтобы опередить
противника и обеспечить левому флангу группы армий захват междуречья Западной Двины и Днепра на участке
Витебск - Орша, его танковые дивизии вынуждены были участвовать в рутинном, как
он полагал, мероприятии - создавать в районе Минска совместно с Гудерианом
второе, "внешнее", кольцо окружения 3-й и 10-й советских армий [1, с.
74 - 77].
К 25 июня оба подчиненные Готу
танковые корпуса были повернуты фронтом на юго-восток и повели наступление на
Минск - 57 корпус по правую сторону благоустроенной дороги Молодечно -
Минск, через Воложин к Налибокской пуще, а 7-я и 20-я танковые
дивизии 39-го корпуса рвались к столице БССР по левую руку от
дороги.
С нашей стороны это направление
прикрывали весьма ограниченные силы. В частности, на молодечненском направлении
на пути 39 моторизированного корпуса немцев стояла едва ли не одна 50-я
стрелковая дивизия.
Как сообщает сайт «Соединения
РККА в годы ВОВ», это подразделение РККА было сформировано в 1936 году на
базе Управления строительных работ № 27 как «УРовская»
дивизия Полоцкого укрепрайона. С августа 1940 года ею командовал
генерал-майор Евдокимов Василий Павлович. Дивизия дислоцировалась в
треугольнике Полоцк — Боровуха-1 — Экимань Витебской области и первоначально
имела фронтовое подчинение, но накануне войны ее включили в состав 3-й армии,
стоявшей в северной части Белостокского выступа. По довоенному плану
прикрытия 50 СД в составе 21-го стрелкового корпуса составляла второй эшелон
3-й армии и к концу 15-го дня мобилизации должна была выдвинуться в район Гродно [3].
Примечательно, что приказ на
передислокацию к Гродно был получен до момента объявления мобилизации в СССР –
15 июня; вечером 18 июня дивизия выдвинулась на запад. В соответствии с
приказом, шли только ночью. Полковые колонны передвигались пешим порядком,
артиллерийские орудия тащили трактора. Война застала дивизию на марше,
сообщение о нападении Германии на СССР в дивизии получили во время дневки в
районе Дуниловичей (Поставский район). 23 июня 1941 года ее переподчинили
командующему 13-й армии. Согласно его боевому приказу Евдокимов должен был
занять рубеж обороны Сморгонь – Свиридовичи, прикрывая таким образом г.
Молодечно со стороны Вильнюса [4, с. 22 – 23].
Это была укомплектованная по штату боевая единица. К середине мая 1941 года ее части были пополнены личным составом, оружием, боевой техникой. В состав дивизии входили три стрелковых полка (2-й, 49-й и 359-й), 202-й артполк и вооруженный 152-мм. орудиями 257-й гаубичный артиллерийский полк, а также другие, полагавшиеся стрелковой дивизии подразделения – разведчики, саперы, связисты, и, что важно для понимания дальнейших событий, включаемый в состав стрелковых дивизий РККА с 1935 года медсанбат.
 |
| Генерал-майор Евдокимов |
Управление дивизии также выглядело вполне боеспособным, основные должности в нем занимали командиры в полковничьих званиях – заместитель Евдокимова Борейко Аркадий Александрович, полковой комиссар Сумар Владимир Петрович, начальник штаба Плешков Александр Трофимович, а также начарт Медведев Иван Нестерович.
Отметим также полковника Павлыго
Андрея Тимофеевича, командовавшего 49-м стрелковым полком [5] - он сыграет одну
из ключевых ролей в разыгравшейся в скором времени драме.
Оказавшись в определенной мере
случайно на пути наступления 39 корпуса Гота, дивизия должна была прикрыть
Молодечно с северо-запада. Это была попытка остановить 7 танковую дивизию 39
механизированного корпуса немцев. Подчиненные Евдокимову части с ходу
вступили в бой на реке Вилия. [3]. Журнал боевых действий 50-й СД сообщает
о результатах проведенных 24 и 25 июня боев: 8 уничтоженных танков противника
и 6 подбитых транспортных самолетов немцев (сбит, вероятно, был только
один самолет, экипаж которого был пленен). Выдержать натиск немцев, однако, дивизия
не смогла. На следующий день, 26 июня 1941 года, прикрываясь 2-м
стрелковым полком, два других (359-й и 49-й), а также остальные
подчиненные Евдокимову подразделения стали отходить в направлении
Плещениц. Следующим утром 359-й полк занял оборону севернее этого городка (д.
Околово), 49-й – южнее, в районе Логойска, Гайны [6, с. 9].
Танковые дивизии 39-го
моторизованного корпуса немцев после этого фактически беспрепятственно
устремились в юго-восточном направлении. Как полагают некоторые современные
историки, уже 26 июня в Минск со стороны Болотной станции (сегодня – район
парка Дружбы народов и площади Бангалор) ворвались передовые отряды
(мотоциклисты) 12-й танковой дивизии. (Герман Гот в своих воспоминаниях,
правда, датирует этот факт 28-м числом [1, с. 77]). Захват Минска, впрочем, не
являлся приоритетной задачей Гота; пройдя по окраинам города, немецкие танки
вышли на Пушкинскую улицу (проспект Независимости от современной площади Я. Коласа
к Уручью) и продолжили наступление в сторону Борисова. Седьмая танковая дивизия
этого корпуса в тот же день (26 июня) прорвала оборону 100 стрелковой дивизии и
через Острошицкий Городок вышла к Смолевичам, перерезав тем самым магистраль
Минск – Москва.
В штабе 3-й танковой группы
события этих дней рассматривали лишь как частность, досадную задержку для
выполнения более важной задачи. Цель наступления Гота, как известно, лежала
много севернее, его 57-й танковый корпус в это время уже повернул к Полоцку и
продвигался в направлении на Поставы – Шарковщину – Дисну. 39-му корпусу также
необходимо было забирать севернее, через Лепель к Витебску. Замыслы Гота
на этом этапе операции раскрывают документы штаба 3-й танковой группы,
опубликованные на сайте российского историка Марка Солонина.
Предполагалось, что наступление
в Витебском направлении 39-й танковый корпус проведет двумя скоординированными
ударами на Лепель - с запада (20-я танковая дивизия, от Докшиц на
Березино, Лепель) и с юга (7-я танковая по шоссе Борисов – Лепель). Для
осуществления второй части этого плана, 39-му моторизированному корпусу Гота
следовало захватить переправы через Гайну и Березину в районе Зембина с тем,
чтобы у д. Житьково выйти к шоссе Борисов – Лепель [2]. Строго говоря, эта
дорога представляла собой не всегда проходимый в ненастную погоду большак;
немцы считали его подходящим для наступления танковой дивизии на основании
данных аэрофотосъемки.
 |
Гейнц Гудериан и Герман Гот. Лето 1941 г. |
В скором времени, однако,
произошло событие, существенно изменившее ход дальнейших событий. 30 июня в
штаб 3-й танковой группы, располагавшийся в местечке Крево (Налибокская пуща),
для согласования деталей предстоящей операции прилетел командующий 2-й танковой
группой Гейнц Гудериан (наступал южнее Гота, от Бреста на Слуцк и Бобруйск).
На встрече было принято решение о передаче последнему магистрали Минск – Москва для продвижения его левого крыла к Орше и Смоленску. Следствием этого соглашения стала некоторая корректировка планов наступавших по Белоруссии танковых клиньев немцев. Задача форсирования Березины в районе Борисова легла на 18-ю дивизию Гудериана [1, с. 81], а 39-й танковый корпус Гота (7-я и 20-я танковые и 20-я моторизованная дивизии) должны были повернуть на север, к Витебску – обходя болотистую пойму верховьев Березины [1, с. 94], как это и предусматривалось довоенными планами.
 |
| Общая ситуация (22 - 30 июня 1941 г.) |
Иными словами, 50-я стрелковая дивизия Евдокимова вновь должна была
противостоять танковым дивизиям Гота: кратчайший путь от магистрали Минск -
Борисов на Лепель и Витебск лежал через ее позиции у Логойска и Плещениц.
Связь дивизии со штабом 13-й
армии к этому времени была утеряна, ее материально-техническое снабжение
прекратилось. О сложившейся к тому времени ситуации дает представление
донесение комиссара дивизии Владимира Сумара, составленное им 27 июня на имя
члена Военного совета фронта.
«Наша дивизия вполне боеспособна,
ведет бой с немцами, но:
а) никто боевой задачи нам не
ставит, штабов армии и корпуса нигде не найти;
б) снаряды, патроны, горючее и
продовольствие на исходе. Продовольствием мы можем обеспечить себя путем
реквизиций, а боеприпасы должны где-либо получить, иначе мы беспомощны.
Убедительно прошу: скажите, что
нам делать дальше, мы хотим и можем драться с немцами.» [7]
Оказавшись в весьма непростом
положении, генерал Евдокимов собственным решением подчинил себе
отступавшие в беспорядке остатки 288-го стрелкового полка из 64-й стрелковой
дивизии и 331-го полка 100-й стрелковой дивизии (окружённого ранее в
районе Острошицкого Городка). Этими силами он попытался прикрыть фронт
наступления трех дивизий 39 танкового корпуса [3]. При этом, соседей
справа и слева у Евдокимова не было, фланги его дивизии провисали в воздухе.
Это сыграло решающую роль в развернувшемся в следующие два дня (28 и 29
июня) сражении.
В эти дни на короткое время была
восстановлена связь с командованием 13-й армии, что несколько улучшило
материальное положение войск. В полки поступили боеприпасы и продовольствие. И
все же шансов удержать позиции у Евдокимова не было. Дивизия попала под
сокрушительный удар 39 корпуса Гота, который в эти дни начал свой обходной
маневр, целью которого было перенаправление основных его сил на Лепель. Тем не
менее, в первый день сражения, когда противник предпринял фронтальную атаку
позиций 50 дивизии, он был остановлен огнем артиллерии (на вооружении 257
артполка состояли 152-мм пушки-гаубицы, которые могли стрелять не только «за
горизонт» по площадям, но и с открытых позиций прямой наводкой). Это позволяло
довольно успешно противостоять танковым атакам немцев – их потери были
значительны. Столкнувшись с упорным сопротивлением, противник обошел позиции
Евдокимова с юга. Весь следующий день дивизия вела бои в исключительно
тяжелых условиях [8]. В результате двухдневного противостояния были
израсходованы все 152 мм снаряды, связь со штабом армии вновь была утеряна, а
вместе с ней были утрачены и возможности возмещения израсходованного боезапаса.
На складах Борисова снарядов такого крупного калибра не оказалось [6, с. 10].
30 июня части немецкого 39-го корпуса (20 моторизованная дивизия) заняли
Плещеницы; генерал Евдокимов начал отводить свои части к Зембину [3].
 |
| 152-мм. пушка-гаубица МЛ-20 образца 1937 г. |
В боях 28 и 29 июня 50-я дивизия
понесла потери и в значительной степени утратила боеспособность. В тылу у нее
лежала сильно заболоченная пойма Березины, которую, в случае отступления, можно
было обойти с юга – все по тому же большаку Борисов – Лепель. Для выхода на эту
дорогу, однако, требовалось форсировать Березину южнее озера Палик, но
высланная Евдокимовым 30 июня к Зембину разведка установила, что мосты через
Гайну и Березину в районе этого местечка были уже захвачены немцами. Попытки отбить переправы силами 49–го стрелкового
полка не увенчались успехом [6, с. 11]. Несколько часов спустя, в ночь на 1
июля штаб Западного фронта, тем не менее, разыскал дивизию и через командарма
отдал ей приказ отойти «… для приведения себя в порядок во второй эшелон в
район Янчин, Селище, Погодица и немедленно приступить к устройству второго
оборонительного рубежа и пополнению огнеприпасами». (Речь шла о втором по
отношению к первому оборонительному рубежу, который должна была удерживать 1
мотострелковая дивизия Крейзера на линии Крацевичи – Стахов – Черневка) [9, с.
2]. Евдокимов предпринял еще одну попытку выбить немцев с мостов через Гайну и
Березину у Зембина. Он усилил 49 полк двумя батальонами, и полковник Павлыго
сумел даже оттеснить противника, но занять мост через Березину этой ударной
группе не удалось [6, с. 12].
Не сумев переправиться на
восточный берег Березины, в ночь со 2 на 3 июля дивизия начала отходить вдоль
ее западного берега на север. При этом ее части продвигались уже по занятой
противником территории: немцы опередили Евдокимова на сутки и 2 июля заняли Бегомль.
Остаткам полков и батальонов дивизии в ночь с 5 на 6 июля удалось
форсировать Березину у д. Броды (севернее Палика), однако возможный путь к
отступлению на Лепель и в этом направлении оказался отрезан: 7-я танковая
дивизия немцев двумя днями ранее (3 июля) вошла в Лепель [10, стар. 260 – 261].
К этому времени (1 – 5 июля)
Гудериан уже взял Борисов, Крупки, Бобр. В Холопеничском же районе возникла
своего рода пустота, что позволило остаткам 50 – й дивизии, обойдя Палик с
севера, отходить по маршруту Селец – Холопеничи – Черея [6, с. 12].
О деталях этого отступления
известно не много. На сайте движения «Мой полк» размещена фотокопия приказа
Главного Управления формирования и укомплектования войск Красной Армии от 26
марта 1943 года об исключении генерала Евдокимова из списков Красной Армии как
без вести пропавшего. На том же сайте размещены копии двух писем – ответы
бывших сослуживцев комдива на запрос его вдовы Евдокимовой Надежды
Антоновны в Управление Кадров РККА о судьбе ее мужа.
Бывший командир 49-го полка
полковник Павлыго Андрей Тимофеевич в своем письме достаточно подробно
рассказал женщине о событиях июля 1941 года и откровенно, без обиняков описал
последние дни генерала Евдокимова.
При подходе к деревне Броды на
реке Березине штаб дивизии и некоторые ее подразделения подверглись сильной
атаке противника с использованием авиации и танков. Во время переправы дивизия
понесла большие потери. Опасаясь пленения, Генерал Евдокимов со своим
адъютантом скрылись в лесу и порвали партбилеты, закопав их в землю. Все
дальнейшее время Евдокимов пребывал в чрезвычайно возбужденном состоянии. «…
тяжелые переживания и предельное напряжение воли привели в конечном итоге к
тому, что он потерял душевное равновесие и постепенно начал терять логику в
разговоре и отдаваемых приказах и распоряжениях … с ним случилось буйное
умопомешательство…», – так описывает его состояние полковник Павлыго.
Самочувствие комдива ухудшалось с
каждым часом. Генерал Евдокимов стал обвинять своих командиров в измене.
Подозревая их, он начал открыто угрожать им оружием. Как сообщал Павлыго, он
выстрелил из своего пистолета в начальника штаба дивизии полковника Плешкова,
но промахнулся, а позже стрелял в красноармейца 49-го полка и трижды ранил его.
Дважды генерал Евдокимов покушался на самого комполка и его комиссара Лебедева,
на начальника штаба артиллерии дивизии майора Гончарова. После этих действий
Павлыго вынужден был обезоружить генерала. Лейтенанту Рубану, адъютанту комдива еще
с довоенных пор, поручили следить и ухаживать за ним, выделив в помощь
сержанта-санинструктора. Но и после этого Евдокимов придирался ко многим
военнослужащим, угрожал им, а некоторых избивал; одновременно он много пел
и танцевал.
После произошедшего командование
дивизией принял на себя начальник штаба полковник Плешков. 6 июля 1941 года он,
не поставив в известность штаб 49-го СП (и комполка Павлыго в том числе), увел
остатки дивизии в неизвестном направлении. С ним ушли также комиссар дивизии
полковой комиссар Сумар и начарт полковник Медведев.
От реки Березины, таким образом,
полковник Павлыго с остатками своего полка и с больным комдивом на
руках шел самостоятельно. Из командного состава дивизии при нем оставался лишь
начальник штаба артиллерии дивизии майор Гончаров. Состояние генерала
Евдокимова не улучшалось, его поведение становилось невыносимым для окружающих,
а оказать ему помощь они не могли – медсанбат, вероятнее всего, ушел с
полковником Плешковым. В этих условиях Евдокимова оставили в гражданской
больнице, расположенной в одной из деревень на пути отступления. В качестве
собственного оправдания Павлыго утверждал, что оставили Евдокимова без его
ведома, решение принимали сопровождавшие его командиры, которые впоследствии к
нему не явились. Название деревни он не вспомнил, смог лишь сообщить
приблизительное место ее расположения – между городами Сенно и Толочин.
Датирует это событие Павлыго также весьма приблизительно – промежутком времени
от 15 до 18 июля 1941 года [5].
К этому времени, как нам
известно, уже завершился Лепельско-Сеннинский контрудар советских 5-го и 7-го
механизированных корпусов по 3-й танковой группе Гота (6-10 июля), были
оккупированы Толочин (8 июля), Витебск (11 июля) и Орша (16 июля).
Если следовать логике, содержащейся в утверждении Павлыго, то получается, что
отступление его полка проходило в условиях окружения, а, следовательно, генерал
Евдокимов был оставлен на занятой противником территории.
Павлыго, скорее всего, ошибся в датировке событий - письмо Надежде Евдокимовой он писал в июне 1943 года. Это предположение подтверждает заместитель Евдокимова полковник Борейко, который отступал
самостоятельно (отдельно от полков Плешкова и отдельно от Павлыго) с небольшой
группой бойцов и командиров дивизии, которую и вывел 5 июля к Сенно. В своем
письме Евдокимовой он упомянул о разговоре с полковником Павлыго, который
состоялся у него вскоре после выхода из окружения. Тогда, по горячим следам, Павлыго сообщил ему о том,
что генерала Евдокимова оставили в больнице на второй день отступления [11] –
то есть, никак не позже 7 или 8 июля 1941 г.
Если полковник Борейко не
ошибается в своем утверждении, разыскивать следы генерала Евдокимова следует
ближе к Холопеничам, западнее Сенно. При этом, к сожалению, следует исходить из того, что оставили генерала в безымянной
деревне если и не на оккупированной еще территории, то в самый разгар боев под
Сенно.
Впрочем, его розыском никто не
занимался. В упомянутом выше запросе в Управление кадров НКО вдова генерала
Надежда Евдокимова недвусмысленно указывает на этот факт, обвиняя в
произошедшем Павлыго: «Сдать своего старшего начальника и не посчитать нужным
сообщить в штаб Западного фронта и в Генштаб о случившемся несчастье с
генерал-майором Евдокимовым. Ведь я не могла найти следы … куда же делся мой
муж» [11].
Судьба основных сил дивизии также
не вполне ясна. Отметим, что оба ушедших с бывшим начштаба Плешковым стрелковых
полка (2-й и 359-й), а также 202 легкий и 257 гаубичный артиллерийские полки
дивизии сохранили свое место в ее составе и после переформирования. Исходя из
сказанного, можно судить, что они вышли из окружения с материальной частью и со
знаменами. А вот стоявшие во главе дивизии и ее подразделений командиры, как
оказалось, далеко не в полном составе сумели выбраться из паликовских
болот. Возглавивший дивизию после отстранения Евдокимова бывший ее
начштаба полковник Плешков Александр Трофимович, как значится на сайте «Память
народа», в июле 1941 года пропал без вести (попал в плен), в марте 1943 года
был освобожден наступающими частями РККА и продолжил службу в прежнем звании,
награжден орденами. Более подробной информации о полковнике Плешкове сайт не
содержит [12].
Комиссар дивизии, полковой
комиссар Сумар Владимир Петрович также не вышел из окружения, пропал без вести.
Некоторые участники состоявшегося на сайте военно-исторического форума
обсуждения связанных с 50-й стрелковой дивизией событий 1941 года полагают, что
он также был пленен и позже расстрелян как комиссар. Этот же интернет-источник
приводит сведения о других участниках событий.
Начарт дивизии полковник Медведев
Иван Нестерович до 1943 года считался пропавшим без вести. Позже выяснилось,
что он, «…оставшись без поддержки и сил», пытался пробраться через линию
фронта. 28 августа уже в Пречистенском районе Смоленской области, по доносу
местных жителей, был арестован немцами и сорок один день пробыл в лагерях. 8
октября 1941 г. бежал и скрывался в Могилевской области в деревнях Бася и
Маслаки вплоть до освобождения этой местности РККА осенью 1943 года. После
произведенного органами НКВД следствия был направлен рядовым в одно из
подразделений Западного фронта [11].
|
||
|
|
Холопеничи были заняты немцами только 6 июля. В этот день 17-я танковая дивизия Гудериана (без одного полка, оставленного в Борисове [2]) совершила довольно стремительный маршбросок в северо-восточном направлении – от Лошницы через Холопеничи на Сенно, во фланг нашим корпусам, наносившим контрудар по дивизиям Гота. Преодолев за несколько часов никем не защищаемую территорию Холопеничского района, это немецкое соединение 8 июля заняло Сенно (совместно с 7-й Танковой дивизией Гота), остановив тем самым наш 5 механизированный корпус в его попытке выйти к Лепелю.
Этот рейд по Холопеничскому
району вряд ли свидетельствовал о его полноценной оккупации – органы управления
на занятых территориях танковые дивизии Вермахта в ходе «блицкрига», как
правило, не создавали. Этим занимались тыловые подразделения – в Холопеничском
районе это произойдет ближе к осени, когда в районном центре обоснуется военная
комендатура, поставленная там командованием 286-й охранной дивизии, под
управлением и контролем которой будут созданы местные органы управления,
полиция и прочие атрибуты оккупационной власти. Подробнее об этом речь пойдет в
следующей части нашего повествования.
Список источников и использованной литературы
1. Гот Герман. Танковые
операции / Герман Гот – М.: АСТ, СПб.: Полигон, 2006
2. Официальный сайт историка Марка Солонина. Код доступа: www.solonin.org/doc_posle-minska-dokumentyi Дата доступа: 19.10.2020
3. Соединения РККА в годы ВОВ.
Электронный ресурс. Код доступа: http://rkkawwii.ru/division/50sdf1#history Дата
доступа: 19.10.2020
4. Поляков С. И. «Линия Сталина». Полоцкий укрепрайон, 1919 —
1941 гг. / С. И. Поляков, С. П. Копыл.— Полоцкое книжное издательство, 2009. —
55 с
5. Официальный сайт движения
«Бессмертный полк». Код доступа: https://www.moypolk.ru/soldiers/evdokimov-vasiliy-pavlovich Дата
доступа: 19.10.2020
6. Журнал боевых действий 50 СД.
Электронный ресурс. "Память народа". Код доступа: https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=130399097&backurl=q%5C50%20%D1%81%D0%B4::author%5C50%20%D1%81%D0%B4::begin_date%5C23.06.1941::end_date%5C29.06.1941::use_main_string%5Ctrue::group%5Call::types%5Copersvodki:rasporyajeniya:otcheti:peregovori:jbd:direktivi:prikazi:posnatovleniya:dokladi:raporti:doneseniya:svedeniya:plani:plani_operaciy:karti:shemi:spravki:drugie&date_from=23.06.1941&date_to=29.06.1941&static_hash=929eb31bc86c302251e677b6d7d5cf74 Дата
доступа: 19.10.2020
7. Полковой комиссар Сумар - члену
военсовета Запфронта. Электронный ресурс "Память народа". Код доступа: https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=111481324&backurl=q%5C50%20%D1%81%D0%B4::author%5C%D0%A1%D1%83%D0%BC%D0%B0%D1%80::begin_date%5C23.06.1941::end_date%5C29.06.1941::use_main_string%5Ctrue::group%5Call::types%5Copersvodki:rasporyajeniya:otcheti:peregovori:jbd:direktivi:prikazi:posnatovleniya:dokladi:raporti:doneseniya:svedeniya:plani:plani_operaciy:karti:shemi:spravki:drugie&static_hash=929eb31bc86c302251e677b6d7d5cf74 Дата доступа: 19.10.2020
8. Егоров Дмитрий. 1941. Разгром Западного фронта / Дмитрий Егоров –
М., Яуза, 2019 – 914 с.
9. Журнал боевых действий Западного
фронта. Электронный ресурс "Память народа". Код доступа: https://pamyat-naroda.ru/documents/view/?id=114814042&backurl=q%5C%D0%97%D0%B0%D0%BF%D0%B0%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D1%84%D1%80%D0%BE%D0%BD%D1%82::begin_date%5C01.07.1941::end_date%5C02.07.1941::fund%5C208::use_main_string%5Ctrue::group%5Cjbd::types%5Cjbd&date_from=01.07.1941&date_to=02.07.1941&static_hash=81dbfccf72dd30d0fa2dc172ad970fc9 Дата
доступа: 19.10.2020
10. Памяць. Гісторыка-дакументальныя
хронікі гарадоў і раёнаў Беларусі. Докшыцкі раён – Мінск, Беларуская
энцыклапедыя, 2004
11. Июль 1941 г. О чем не писали в
мемуарах. Электронный ресурс. Код доступа: http://www.vif2ne.org/rkka/forum/arhprint/61191 Дата
доступа: 19.10.2020
Комментариев нет:
Отправить комментарий